Вопрос о так
называемых "импортах" из трипольской среды
в степные культуры энеолита - раннего бронзового века
являлся предметом исследования многих авторов, среди
которых на первом месте должно быть названо имя Т. Г.
Мовши [Мовша, 1984; 1997; 1998]. В несколько меньшей
степени, но также достаточно часто рассматривались свидетельства
обратного направления культурных связей - степные "импорты"
в материальном комплексе Триполья [Даниленко, 1974;
Мовша, 1961; 1984; 1997; 1998; Цвек, 1985; Dumitrescu,
1963 и др.]. Вместе с тем вопрос о характере фиксируемых,
взаимодействий, их эволюции во времени и пространстве
не получил должного освещения.
На содержательном
уровне взаимодействия могут носить различный характер:
технологических инноваций, воздействия культурных стандартов
и эталонов, интеллектуальных воздействий. Особая роль
принадлежит феномену моды, распространение эталонов
и стандартов которой диктуется факторами социальной
психологии [Массон, 1989]. В силу сказанного особое
значение приобретает "интерпретационная ступень
исследования соотношения традиций и инноваций в изучаемых
культурных процессах" [Массон, 1981]. В конкретном
случае речь идет о выяснении характера взаимодействия
позднетрипольского населения южного лесостепного пограничья
междуречья Днепра и Буга с носителями постмариупольской
и "нижнемихайловской" культур.
Территориальные
границы распространения привлекаемых в исследовании
памятников определяются С.
20. междуречьями Днепра и Ингульца, Ингульца
и Ингула; хронологические рамки - временем этапов СI
- СII Триполья.
В настоящее
время здесь исследован ряд курганов с погребениями постмариупольской
и "нижнемихайловской" культур, подтверждающие
их синхронность и тесное взаимодействие (Широкое, к.
1; Зеленый Гай, к. 6; Ингулец, "Дубовая Могила";
Чкалово, "Довгая Могила"; к. "Бобушка"
и др.). Вместе с тем очевидно культурное своеобразие
как "нижнемихайловских", так и постмариупольских
погребений, определяемое их взаимодействием с позднетрипольским
населением томашевской и касперовской локальных групп
[Мовша, 1984]. С последними связано преобладание скорченного
на боку ("земледельческого") обряда трупоположения
в группе т.н. "нижнемихайловских" погребений,
отличающихся также неустойчивым положением рук и ярко
выраженным огненным ритуалом, вплоть до обугленности
останков. В инвентаре единичными экземплярами представлена
керамика томашевской группы позднего Триполья; степные
формы близки "нижнемихайловским". Специфику
постмариупольских погребений составляет присутствие
в них антропоморфной пластики "серезлиевского"
типа. Так, из 12 известных на сегодняшний день подкурганных
погребений с пластикой 10 приходится на Днепро-Бугское
междуречье; из них 7 произведены по "вытянутому",
2 - скорченному обряду. В одном случае позиция погребенного
неясна. Мы склонны рассматривать происходящую из них
пластику не как заимствование из трипольской среды готовых
культурных эталонов (внетрипольская принадлежность подтверждается
отсутствием не только прямых аналогий, но и исходных
форм - Мовша, 1984; Ковалева, 2000), а в связи с творческим
импульсом постмариупольских племен Днепро-Бугской территориальной
группы, воспринявших в процессе взаимодействия с Трипольем
мировоззренческие концепции, требующие своего знакового
выражения. При соприкосновении с традиционной культурой
чуждой этнической среды последние изменяют форму и семантику,
что следует из сопоставления с достоверно трипольской
пластикой. Поэтому правомерно выведение рассматриваемых
комплексов из числа позднетрипольских памятников "серезли-евского"
типа. С населением постмариупольской культуры, оставившим
подкурганные захоронения ро вытянутому обряду, следует
связывать активизации) распространения протоевропеоид-ного
компонента в позднетрипольской среде.
Процесс дальнейшей
культурной интеграции, отражающий движение взаимодействовавших
в Днепро-Бугском регионе культур, проходящих через трансформацию
к качественно новому состоянию [Арутюнов, 1985], фиксирует
появление стратиграфически более поздних погребений
животиловского культурного типа (Усть-Каменка, Саксагань,
Баратовка, Ингулец).
Именно взаимодействие
традиций, под которыми подразумевается самосохранение
и воспроизводство культурообразующих признаков и инноваций,
определяющих распространение новых культурных признаков,
отражает сложный диалектический характер [Маркарян,
1978] культурогенеза конца энеолита - начала бронзового
века. Изменение типов артефактов в данном контексте
составляет "фактологический костяк процесса"
[Массон, 1986].
