В настоящее
время, по самым общим подсчётам, количество погребений
эпохи средней бронзы в курганах бассейна рек Волги и
Дона приближается к десяти тысячам. Они составляют солидную
базу для изучения тенденций развития погребального обряда.
Отношение к этой проблематике в науке противоречивое.
Многие учёные справедливо отмечают системность, консервативность,
сакральность обряда, но используют его признаки, как
правило, только для культурного и хронологического разделения
древностей. Потенциал погребального обряда как устойчивой
структуры, происхождение и любые изменения которой коренятся
в религиозной сфере, практически не используется.
По мнению некоторых
немецких исследователей (Fischer U. 1956; Hausler A.
1998) основой такой структуры является ориентировка
и поза умершего. В соответствии с этнологическими интерпретациями
(А. ван Геннеп 1999; Пропп В.Я. 1986) эти параметры
маркируют главные моменты погребального ритуала как
перехода души в потусторонний мир: направление пути
(ориентировка), молитвенное предстояние покойника перед
божеством (поза). Безусловно, другие признаки ритуала
и инвентаря также вписывались в эту структуру, например,
необходимые для загробного путешествия сосуды с пищей
и питьём, оружие, животное - проводник, престижные вещи
как показатель прижизненного статуса умершего и т. д.
Однако ближе всего к выявленной немецкими учёными основе
обряда стоит погребальное сооружение. В семантическом
плане оно является местом обитания души покойного, а
также связано со способом её перехода (сравним: от повозок
в Новотатаровских и манычских захоронениях до погребальных
ладей викингов). В структурном отношении конструкция
могилы видоизменяет формальные показатели ориентировки,
влияет, по всей вероятности, и на трансформацию позы
погребённого.
Поэтому следует
признать упрощением характеристику погребального сооружения
как всего лишь "обёртки", своего рода ритуальной
упаковки умершего (Hausler A. 1998).
Локально-хронологический
анализ погребального обряда степного Предкавказья в
эпоху средней бронзы позвотал сделать следующие выводы:
1. На данной
территории существовала стабильная обрядовая система,
хотя её формальные признаки закономерно и взаимосвязанно
изменялись на протяжении, по крайней мере, четырёх этапов:
позднеямного, раннекатакомбного, раннедонецкого и позднедонецкого.
Наиболее устойчивыми элементами этой системы были направленность
умерших на восток или запад, и обращённость их направо
или налево. Сочетания этих элементов составляли
* Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 00-01-00059а
С. 20. четыре локально
обусловленные ритуальные структуры (рис.1). Для доно-донецкого
регионами была типична восточная направленность и правая
обращённость погребённых; для волго-донского - соответственно,
восточная и левая; для волго-уральского - западная и
правая; для волго-манычского - западная и левая. Реализация
всех возможных ритуальных структур, их упорядоченное
пространственное расположение, свидетельствует как о
преднамеренном характере такого разделения, так и о
внутреннем единстве обнаруженной системы погребального
обряда.
2. Перечисленные
региональные структуры имели общие правила маркирования
в ритуале. На позднеямном этапе направленность умерших
выражалась ориентировкой костяков "по ногам"
(а не "по черепу", как принято считать), а
обращённость обозначалась разворотом скорченного на
спине погребённого на соответствующую сторону и размещением
здесь же предметов инвентаря. Внедрение катакомбного
обряда приводит к изменению признаков в ритуала при
сохранении их структурных, локально обусловленных значений.
Появление меридионалъных ориентировок и позы "на
боку", вероятно, связано со стремлением участииков
ритуала согласовать нормативное расположение умершего
в камере катакомбы (лицом к выходу) с традиционной направленностью
и обращённостью костяка. Важно подчеркнуть, что катакомбные
ориентировки и позы умерших практиковались также в периферийных
волго-донском и волго-уральском регионах, где господствовал
ямный обряд и катакомб практически не было. Но даже
на развитых этапах средней бронзы сохраняется архаичное
пространственное размещение погребённых, порождая характерное
сочетание широтной и меридиональной ориентировки в каждой
региональной структуре ритуала (рис. 1).
3. Рассмотренные
выше основные структуры ритуала являются автохтонными
для соответствующих регионов и, конечно же, не исчерпывают
известного многообразия и пестроты погребального обряда
этого времени. Однако, это многообразие не хаотичное
и не повсеместное. Причина его в различном культурном
значении отдельных территорий, в активных межрегиональных
контактах и миграциях на развитых этапах средней бронзы.
Так южные регионы:
доно-донецкий и волго-манычский, которые ретранслировали
кавказское культурное влияние (в том числе и в сфере
обряда) на остальные степные территории, проявляли относительную
чистоту ритуальных признаков на протяжении всей эпохи.
Даже известная примесь северокавказского ритуала вытянутых
погребений на Восточном Маныче служит исключением, подтверждающим
правило. Северные регионы - волго-донской и волго-уральский
- оказались на периферии и кавказского влияния, и распространения
катакомбного обряда. В волго-донских степях местная
структура ритуала даже на первом, позднеямном этапе
развития оказывается не единственной. Её дополняют,
а на некоторых более поздних стадиях и вовсе отодвигают
на второй план, многочисленные погребения волго-уральской
и волго-манычской ритуальной традиции. Междуречье Волги
и Дона являлось миграционным коридором, по которому
северные и восточные племена устремлялись к кавказскому
центру металлургии и других передовых культурных явлений.
Ярким примером производной ритуальной структуры, сформировавшейся
в ходе переселений с северо-востока, стали катакомбы
низовий рек Сала и Маныча. Здесь на протяжении длительного
времени доминирует западная направленность и правая
обращённость умерших (то есть, костяки в катакомбах
на правом боку, головой на север). Согласно нашей схеме,
истоки этой традиции - в древней ритуальной структуре
Волго-Уралья. В самом волго-уральском регионе при некоторой
примеси доно-донецкого ритуала, проникшего с запада
по лесостепи, и южной волго-манычской обрядности, наблюдается
определённый застой ритуальных традиций.
4. Система
погребального обряда эпохи средней бронзы стала, по
всей вероятности, следствием экзогамной, дуальной организации
древнего общества степного Предкавказья, в основе которой
были также некоторые особенности материальной культуры.
Вместе с тем, это разделение носило структурный характер
и свидетельствовало о взаимосвязи и единстве С.
21. погребального обряда в целом. Примеры
подобного структурирования родственного сообщества хорошо
известны в этнологии (Иванов В.В., Топоров В.Н. 1982).
В случае успешной апробации полученных результатов,
мы сможем устанавливать происхождение того или иного
погребённого (либо принадлежность его к определённой
культовой традиции), более детально представим себе
картину миграций и межплеменного взаимодействия в эпоху
средней бронзы.
