Накопление
материалов по бронзовому веку Юго-Восточной Европы всегда
стимулировало изучение эпохальных тенденций культурного
развития (Кривцова-Гракова О.А., 1955; Мерперт Н.Я.,
1968; и др.).
В 90-х годах
XX в. это направление пополнилось рядом работ (Бочкарев
B.C., 1991; 1995; Кияшко В.Я., Кияшко А.В., 1992; Рысин
М.Б., 1997), чему способствовали также общетеоретические
исследования проблем культурогенеза в контексте данных
этнографии и археологии (Арутюнов С.А., 1979; 1985;
Массон В.М., 1996).
Авторы упомянутых
работ, как правило, изучали культурные процессы определенных
периодов бронзового века в границах отдельных регионов,
редко выходя на межрегиональный уровень (см., напр.:
Бочкарев B.C., 1995). Настоящая статья также не претендует
на детальный анализ материалов в тех территориально-хронологических
рамках, которые указаны в ее названии. Такая широта
охвата археологических данных необходима, на наш взгляд,
как фон для осмысления культурных изменений на территории
волго-донских степей, преимущественно в эпоху средней
бронзы.
Обычно бронзовый
век подразделяют на три этапа - ранний, средний и поздний
- в соответствии с генетической классификацией источников,
заимствованной археологами из области естественных наук
(биология, геология и др.) (Брей У., Трамп Д., 1990,
с. 40). Такой подход долгое время удовлетворял исследователей,
особенно при изолированном изучении материала отдельных
территорий, в условиях почти полного отсутствия данных
по смежным районам, например при разработке В.А. Городцовым
периодизации древностей бронзового века бассейна р.
Северскии Донец (Городцов В.А., 1905). Однако распространение
схемы этого автора на памятники всего обширного Причерноморско-Прикаспийского
региона ведет к искусственному объединению одновременных,
но качественно разных явлений. Так, возникшая на Северном
Кавказе как некий феномен майкопская культура хотя и
синхронна с культурами степного энеолита и раннего бронзового
века, но явно опережает их по уровню развития, а ее
потенциал реализуется лишь в эпоху средней бронзы. Другими
словами, майкопская культура и открывает эту эпоху.
То же можно сказать и об абашевской культуре Среднего
Поволжья, синхронной памятникам среднего бронзового
века Северного Причерноморья, но определяющей начало
следующей, позднебронзовой, эпохи (Бочкарев B.C., 1991,
с. 25).
Кроме того,
вероятно, не следует ожидать равную выразительность
материалов каждого из этапов бронзового века на всех
территориях Юго-Восточной Европы. Неравномерность развития,
когда наряду с его центрами есть и "застойная"
периферия, подтверждается, например, крайней аморфностью
памятников заключительной стадии позднего бронзового
века Поволжья в сравнении с северопричерноморскими этого
же периода древностями (Качалова Н.К., 1985, с. 46).
Таким образом,
применение трехступенчатой периодизации в качестве универсальной
не позволяет учесть всю сложность культурных взаимодействий
в эпоху бронзы. По-видимому, сегодня наиболее приемлема
схема, предложенная B.C. Бочкаревым. В соответствии
с ней на территории Восточной Европы в бронзовом веке
существовали три крупных очага культурогенеза: карпато-балканский,
кавказский и волго-уральский. Важным проявлением их
были металлургические провинции, базирующиеся на сырье
соответствующих горнорудных месторождений (Бочкарев
B.C., 1990, с. 4-5; 1995, с. 18-19).
В этих очагах
зарождались традиции, распространение которых формировало
блоки культур (Бочкарев B.C., 1995, с. 25-26; Массон
В.М., 1996, с. 35-37). В их материальном комплексе воплощалась
и как бы разворачивалась во времени и пространстве та
или иная археологическая эпоха. Эти блоки культур имели
довольно четкие территориальные границы, а также обширную
сферу влияния, или периферию, как правило, очерчиваемую
* Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 00-01-00059а
С. 59. ареалом
массового распространения изделий металлургии из данных
очагов культурогенеза. В такой системе координат хронологические
понятия - ранний, средний, поздний (бронзовый век) -
утрачивают свой всеобщий даже в рамках Юго-Восточной
Европы характер, становятся относительными и генетически
не связанными и, более того, приобретают несвойственное
им территориально-пространственное значение (1).
Даже поверхностный
анализ находок, сделанных в последние три-четыре десятилетия,
показывает, что эпоху ранней бронзы формируют карпато-балканский
и кавказский очаги культурогенеза. В результате их активности
возникают блоки культур соответственно позднетрипольского
и майкопского облика, которые взаимодействовали на территории
Северного Причерноморья в конце IV - первой половине
III тысячелетия до н. э.
К первому блоку
относятся такие культурные группы позднего Триполья,
как усатовская, выхватинская, брынзенская, городинештская,
софиевская, городская и трояновская (Манзура И.В., 1990,
с. 20). Ко второму - ряд аналогичных групп Северного
Кавказа позднемайкопского и новосвободненского времени,
о локализации и хронологии которых не прекращаются дискуссии
(Трифонов В.А., 1991, с. 25), а также константиновская
культура на Нижнем Дону (Кияшко В.Я., 1994, с. 64).
Влияние этих
блоков культур прослеживается в материалах степных памятников
Поднепровья и Подонья (Манзура И.В., 1990, с. 21), причем
уже отмеченный в литературе (Кияшко В.Я., Кияшко А.В.,
1992, с. 5) двусторонний характер такого воздействия
говорит о равной значимости для населения степи и северокавказского,
и прикарпатского культурных центров.
Другими словами,
мы предполагаем, что раннебронзовая эпоха Юго-Восточной
Европы имела северопричерноморский эпицентр, или ареал,
где соединялись южные и западные влияния. За его пределами
синхронные Древности, например доминирующие в Волго-Донском
междуречье репинские памятники, ни в коей мере не являются
продуктом этой новой эпохи, а, уходя корнями в местный
энеолит, заимствуют лишь некоторые достижения кавказской
металлургии (см., напр.: Синюк А.Т., 1983, с. 25, рис.
8, 5-10). Подтверждением существования иных основ репинской
культуры может служить крайняя редкость ее курганных
комплексов, в то время как и для предгорных культурных
очагов, и для прилегающей к ним степной зоны курганный
обряд является важной и распространенной новацией.
Таким образом,
если рассматривать северопричерноморский ранний бронзовый
век как вторичный, производный от названных выше центров
развития, то для древностей Волго-Донского региона придется
вводить градацию третичности, "третьего сорта",
или, что точнее, признать отсутствие здесь этой эпохи.
Следующий период,
традиционно именуемый "средним бронзовым веком",
характеризуется угасанием карпато-балканского очага
и все большей активизацией кавказского центра культурогенеза.
Теперь движение идей, технологий, да и самих древних
племен в Северном Причерноморье, не обнаруживая встречного
потока, надолго становится односторонним. Бронзовые
изделия, выполненные в традициях кавказского центра
металлургии, появляются на правобережье Днепра и в Северо-Западном
Причерноморье (Братченко С.Н., Шапошникова О.Г., 1985,
с. 416-419, рис. 112, 6, 9). Сюда же проникает из Предкавказья
определяющая, как мы увидим далее, традиция этого времени
- устройство катакомбных (склеповых) погребальных сооружений.
Однако влияние
на запад кавказского очага культурогенеза, достигшее
нижнедунайских степей (Тощев Г.Н., 1991, с. 97), сочетается
с не менее интенсивным влиянием на север, захватившим
степь и лесостепь и угасшим лишь на границе лесных массивов,
примерно на широте Курск - Воронеж - Саратов (Братченко
С.Н., 1989, с. 27-29).
Группа родственных
памятников, составившая ядро более широкого блока культур
периода средней бронзы, представлена погребениями новотитаровского
типа Прикубанья и близкими им комплексами низовий Дона
и Днепра, которые охватывают полукольцом Азовское море
(Гей А.Н., 1999). В этих материалах впервые появляются
некоторые ведущие элементы ритуала эпохи средней бронзы
(например, поза костяков "скорченно
1 Например, периоды средней и поздней бронзы степного
Предкавказья могут быть определены, соответственно, как
кавказский и волго-уральский бронзовый век.
С. 60. на спине
с разворотом на бок"), а также наборы культовых
амулетов, содержащих так называемые молоточковидные
булавки (Кияшко А.В., 1991, с. 60).
Кульминацией
среднебронзовой эпохи стало возникновение катакомбного
погребального обряда в том же Приазовском регионе. Это
был, по всей вероятности, ренессанс мегалитических традиций
новосвободненской культуры, обрамлявший уже совершенно
иное культурное явление - идею склепового погребального
сооружения. Момент появления катакомб, вероятно, синхронен
началу постройки на Западном Кавказе каменных склепов
- дольменов (Кияшко В.Я., 1979, с. 49). Именно среди
самых ранних катакомб часто встречается главный признак
склеповой конструкции, присущий и дольменам, - дополнительные
подзахоронения умерших в одну и ту же погребальную камеру.
Возникает блок
культур, объединенных обычаем сооружения склепов. Это
прежде всего дольменная и раннекатакомбная культуры.
Затем, уже на базе последней, в степи формируется вторичный
блок развитых катакомбных культур, куда входят: донецкая,
среднедонская, манычская, батуринская, днепро-азовская,
ингульская.
В данном случае
показательны сами названия культур и их изменение. Сначала
основным признаком служит погребальное сооружение, которое
в качестве культовой новации имеет эпохальный характер
(Кияшко А.В., 1998, с. 19). Возможно поэтому очень трудно
установить соответствующую ранним катакомбам материальную
культуру, локализовать ее на определенной территории.
Это типичная проблема при изучении начальных звеньев
культурогенеза (Бочкарев B.C., 1995, с. 26). При дальнейшем
расширении культурного ареала происходит неизбежное
"размывание" идеи склепа (2) и на первый
план выступает четкое локальное своеобразие развитых
катакомбных культур, отраженное в их названиях.
Это своеобразие
имеет сложное и особое в каждом случае происхождение.
Можно выделить, по крайней мере, три группы факторов.
Во-первых, в процессе уже отмеченной выше трансформации
идеологии наблюдается структурирование погребального
обряда. На территории распространения классического
катакомбного обряда это происходит по принципу антитезы,
или бинарных оппозиций, что лишь подчеркивает структурное
единство противоположных на первый взгляд обычаев (3)
(Кияшко А.В., 1990, с. 23; 1999, с. 16). Во-вторых,
практически во всех развитых катакомбных культурах проявляются
местные традиции докатакомбного времени. Особенно это
касается периферийных групп, например среднедонской
и полтавкинской, но некоторые проявления подобного рода
характерны и для эталонной донецкой культуры. Чаще всего
древние традиции сохраняются в способах изготовления
и орнаментации керамики, в микродеталях погребального
ритуала. Наконец, в-третьих, особый облик некоторых
катакомбных групп формируется, очевидно, под влиянием
или даже при непосредственном участии соседних племен.
Именно так можно объяснить, например, развитый и своеобразный
керамический комплекс катакомбной культуры Калмыкии,
близкий керамике раннеземледельческих памятников Северо-Восточного
Кавказа (Гаджиев М.Г., 1991).
Древности Волго-Донского
региона, как и некоторых других территорий, например
Среднего Подонья и Северо-Западного Причерноморья, опять
оказываются по отношению к северокавказскому очагу культурогенеза
в числе явлений третьего порядка. Здесь по-прежнему
доминирует кавказский металл, но совершенно отсутствуют
классические катакомбы и очень мало периферийных проявлений
склеповой идеи - индивидуальных камер и подбоев (Братченко
С.Н., 1976, с. 51).
В период развитой
донецкой культуры население Волго-Донского междуречья
вырабатывает своеобразный вариант катакомбы, где погребальная
камера устроена в дне входной ямы и перекрыта деревянным
настилом, - это так называемые ямы с заплечиками. Судя
по набору разнообразного инвентаря, в них хоронили людей
высокого социального ранга (Кияшко А.В., 1999а).
2 Во всех развитых катакомбных культурах она замещается
идеей индивидуального захоронения в подземной камере.
На Среднем Дону, в Поднепровье и в Калмыкии происходит
возврат к погребениям в ямах и подбоях.
3 Например,
донецкая культура ассоциируется с таким рядом признаков
обряда и инвентаря: "правобочность" и восточная
"обращенность" умерших + кубковидный сосуд и
жаровня; а манычская культура в ее калмыцком варианте
соответственно: "левобочность" и западная "обращенность"
+ чугунковидный сосуд и курильница.
С.
61. Таким образом, и в период средней бронзы
культура населения Волго-Донского междуречья занимала
периферийную позицию по отношению к северокавказскому
центру этой эпохи. Делая уже во второй раз столь пессимистичный
вывод о значимости данного региона в бронзовом веке,
следует немного оговориться. Можно предположить, что
Волго-Донской регион в периоды карпато-кавказского и
кавказского преобладания находился в сфере совершенно
иных взаимодействий. И если памятники репинской культуры
и другие древности междуречья эпохи энеолита - ранней
бронзы - ввиду их слабой изученности пока не могут дать
даже наброска этих связей, то материалы полтавкинской
культуры, существующей здесь в период средней бронзы,
позволяют наметить некоторые их очертания. Во-первых,
относительная хронология полтавкинских памятников междуречья,
не стыкующаяся с периодизацией Предкавказья, свидетельствует
об их особом положении в системе древностей Юго-Восточной
Европы (Кияшко А.В., 1999, с. 175, табл. 7). Во-вторых,
это своеобразие более всего проявляется в самом этнически
значимом признаке археологической культуры - в орнаментации
керамики. Большинство полтавкинских сосудов украшено
оттисками шагающей гребенки. Этот элемент орнамента
имеет корни как в местном энеолите, так и в энеолитических
материалах Южного Приуралья (Матюшин Г.Н., 1982, с.
116, табл. 1). Также нередки случаи орнаментации днищ
полтавкинских сосудов, наличие среди них баночных и
слабопрофилированных форм, сплошь покрытых орнаментом.
Эти признаки имеют аналогии на востоке в памятниках
бронзового века Казахстана и Южной Сибири (Вадецкая
Э.Б., Леонтьев Н.В., Максименков Г.А., 1980, с. 118-120,
табл. XXVII-XXIX).
Наконец, на
позднем этапе бронзового века на территории Восточной
Европы происходит полная переориентация культурных взаимодействий.
В результате влияния ряда факторов еще во времена северокавказской
средней бронзы начинает действовать волго-Уральский
очаг культурогенеза, что приводит к распространению
на просторах Евразии изделий уральской металлургии (Бочкарев
B.C., 1991; 1995). К числу проявлений этого очага относится
феномен возникновения на лесном севере могильников сеймо-турбинского
типа, содержащих обильный бронзовый инвентарь (Бочкарев
B.C., 1991, с. 25). Начальным звеном новой эпохи в Вол-го-Уральском
регионе является абашевская культура, на базе которой
в прежде отсталой и периферийной зоне лесостепного Поволжья
появляются памятники типа Потаповского могильника и
могильника Утевка VI, входящих в яркую синташтинскую
культуру (Кузьмина О.В., 1992, с. 75). К этому же хронологическому
горизонту относятся покровские памятники и культура
многоваликовой керамики Среднего Дона. Племена-носители
последней, более всего интегрированные в культурную
среду эпохи средней бронзы, осуществляют передвижение
по лесостепной зоне Восточной Европы на запад, вплоть
до Северо-Западного Причерноморья. Толчком к этому передвижению
стала миграция носителей покровских древностей в южном
и юго-западном направлении (Литвиненко Р.А., 1995, с.
82-83, рис. 1). Все эти события положили начало формированию
в широком Урало-Каспийском регионе блока культур, представленного
алакульскими и срубными памятниками. Расселение их носителей
по следам племен Покровской культуры, переориентация
населения Северного Причерноморья на волго-уральский
очаг культурогенеза приводят к изоляции кавказского
центра эпохи средней бронзы.
Хотя эти процессы
происходили в основном в лесостепи, они затронули и
Волго-Донское междуречье. Памятники синташтинского культурно-хронологического
горизонта здесь пока не выделены (4), однако раннесрубный
период представлен с достаточной полнотой. Это многочисленные
захоронения, а также редкие, но яркие поселения (напр.,
Мыськов Е.П., 1991, с. 145-162). К ним применяется крайне
неудачный, с точки зрения их локальной специфики, термин
- срубные (раннесрубные) древности. В то же время эти
памятники содержат ряд признаков, унаследованных от
местного среднебронзового периода - полтавкинской культуры
Волго-Донского междуречья. Эти признаки проявляются
в плавной и закономерной эволюции погребального обряда,
в морфологии отдельных типов керамики (традиция острореберных
и слабопрофилированных форм), в системе расположения
орнамента на сосудах (фриз
4 Этой
проблеме в последние годы были посвящены доклады Е.П.
Мыськова и Э.С. Шарафутдиновой на Рыковских чтениях в
г. Саратове.
С. 62. в верхней
трети тулова). Механизм возрождения этих древних традиций
в эпоху поздней бронзы пока не ясен, но следует отметить,
что промежуточные этапы представлены позднекатакомбными
и синташтинскими (?) древностями, чужеродными для населения
волго-донских степей и слабо повлиявшими на местную
культуру.
В заключительных
фазах позднего бронзового века Волго-Донское междуречье,
при определенном дефиците самобытных форм культуры,
начинает выполнять функцию миграционного коридора. Очевидно,
одним из начальных доказательств этого могут служить
сконцентрированные здесь погребения с черкаскульско-федоровскими
элементами обряда и инвентаря (Мыськов Е.П., 1992, с.
86-96). Цепочка таких комплексов продолжается по правобережью
Нижнего Дона и так до Поднепровья. Эта археологически
засвидетельствованная миграция из Азии в Европу представляет
собой обычное явление в ряду более поздних переселений.
Итак, в эпоху
поздней бронзы Волго-Донской регион становится своего
рода мостом между частями света. Этому способствует
активизация волго-уральского очага культурогенеза: формирование
здесь так называемого комплексного общества во главе
с военной знатью (памятники синташтинского горизонта);
периодические "выплески" из этого очага в
процессе образования новых культур - алакульской, черкаскульской
(Бочкарев B.C., 1991, с. 26-27).
Тем не менее
сегодня еще довольно слабо изучен энеолит Волго-Донского
междуречья, не решен ряд проблем эпохи средней и поздней
бронзы. Дальнейшие исследования, очевидно, позволят
уточнить либо пересмотреть изложенные в этой статье
выводы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Арутюнов С.А.,
1979. Этнографическая наука и изучение культурной динамики//
Исследования по общей этнографии. М.
Арутюнов С.А.,
1985. Инновации в культуре этноса и их социально-экономическая
обусловленность // Этнографические исследования развития
культуры. М.
Бочкарев B.C.,
1990. Факторы развития металлообрабатывающего производства
южной половины Восточной Европы в эпоху поздней бронзы
// Проблемы древней истории Северного Причерноморья
и Средней Азии: Тез. докл. конф. Л.
Бочкарев B.C.,
1991. Волго-Уральский очаг культурогенеза эпохи поздней
бронзы // Социогенез и культурогенез в историческом
аспекте: Материалы методолог, семинара ИМК АН СССР.
СПб.
Бочкарев В.С.,
1995. Карпато-дунайский и волго-уральский очаги культурогенеза
эпохи бронзы// Конвергенция и дивергенция в развитии
культур эпохи энеолита-бронзы Средней и Восточной Европы:
Материалы конференции. Саратов. СПб.
Братченко С.Н.,
1976. Нижнее Подонье в эпоху средней бронзы. Киев.
Братченко С.Н.,
1989. Катакомбные культуры Северского Донца и Северо-Восточного
Приазовья // Проблемы охраны и исследования памятников
археологии в Донбассе: Тез. докл. конф. Донецк.
Братченко С.Н.,
Шапошникова О.Г., 1985. Катакомбная культурно-историческая
общность // Археология Украинской ССР. Т. I. Первобытная
археология. Киев.
Брей У., Трамп
Д., 1990. Археологический словарь. М.
Вадецкая Э.Б.,
Леонтьев Н.В., Максименков Г.А., 1980. Памятники окуневской
культуры. М.
Гаджиев М.Г.,
1991. Раннеземледельческая культура Северо-Восточного
Кавказа. М.
Гей А.Н., 1999.
Новотитаровская культура. М.
Городцов В.А.,
1905. Результаты археологических исследований в Изюмском
уезде Харьковской губернии 1901 года // Тр. XII АС.
Т. I. М.
Качалова Н.К.,
1985. Периодизация срубных памятников Нижнего Поволжья
// Срубная культурно-историческая общность. Самара.
Кияшко А.В.,
1990. Ранний этап катакомбной культуры на Нижнем Дону:
Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л.
Кияшко А. В.,
1991. К вопросу о взаимодействии степных и кавказских
культурных традиций в эпоху бронзы // Майкопский феномен
в древней истории Кавказа и Восточной Европы: Тез. докл.
междунар. симп. Л.
Кияшко А.В.,
1998. Полтавкинские подбойные погребения низовий Волги
и Дона // Нижневолжский археологический вестник. Вып.
I. Волгоград.
Кияшко А.В.,
1999. Происхождение катакомбной культуры Нижнего Подонья.
Волгоград.
Кияшко А.В.,
1999а. Волго-донские погребения эпохи средней бронзы
в ямах с С. 63.
заплечиками // Нижневолжский археологический вестник.
Вып. 2. Волгоград.
Кияшко В Я.,
1979. Параллели развития погребальных обрядов эпохи
ранней бронзы в Приазовье и на Западном Кавказе // Проблемы
эпохи бронзы юга Восточной Европы: Тез. докл. конф.
Донецк.
Кияшко В.Я.,
1994. Между камнем и бронзой (Нижнее Подонье в V - III
тыс. до н. э.) // Донские древности. Вып. 3. Азов.
Кияшко В.Я.,
Кияшко А.В., 1992. К вопросу о связях племен Подонья
- Приазовья и Кавказа в бронзовом веке // Историческая
география Дона и Северного Кавказа. Ростов-на-Дону.
Кривцова-Гракова
О.А., 1955. Степное Поволжье и Причерноморье в эпоху
поздней бронзы // МИА. № 46. М.
Кузьмина О.В.,
1992. Абашевская культура в лесостепном Волго-Уралье.
Самара.
Литвиненко
Р.А., 1995. Территориально-хронологические соотношения
культур многоваликовой керамики и доно-волжской абашевской
// Конвергенция и дивергенция в развитии культур эпохи
энеолита-бронзы Средней и Восточной Европы: Материалы
конференции. Саратов. СПб.
Манзура И.В.,
1990. Переходный период от энеолита к эпохе бронзы в
Нижнем Поднестровье и Попрутье: Автореф. дис. ... канд.
ист. наук. Л.
Массон В.М.,
1996. Исторические реконструкции в археологии. Самара.
Матюшин Т.Н.,
1982. Энеолит Южного Урала. М.
Мерперт Н.Я.,
1968. Древнейшая история населения степной полосы Восточной
Европы (III - начало II тыс. до н. э.): Автореф. дис.
... д-ра ист. наук. М.
Мыськов Е.П.,
1991. К проблеме периодизации памятников срубной культуры
Нижнего Поволжья и Волго-Донского междуречья // СА.
№4. М.
Мыськов Е.П.,
1992. Новые памятники позднебронзового века в Волго-Донском
междуречье // Археология восточноевропейской степи.
Саратов.
Рысин М.Б.,
1997. Культурная трансформация и культура строителей
дольменов на Кавказе // Древние общества Кавказа в эпоху
палеометалла (ранние комплексные общества и вопросы
культурной трансформации). СПб.
Синюк А.Т.,
1983. Курганы эпохи бронзы Среднего Дона. Воронеж.
Тощев Г.Н.,
1991. Западный ареал памятников катакомбной культуры
// Катакомбные культуры Северного Причерноморья: Сб.
науч. тр. Киев.
Трифонов В
А., 1991. Особенности локально-хронологического развития
майкопской культуры // Майкопский феномен в древней
истории Кавказа и Восточной Европы: Тез. докл. междунар.
симп. Л.
SUMMARY
DYNAMICS OF CULTURAL CHANGES IN
THE STEPPES OF EASTERN EUROPE IN THE BRONZE AGE
A. V. Kiyashko
In the article
- on the base of a broad series of materials of the
Bronze Age in Eastern Europe - we take an attempt of
discussing the epochal tendencies of cultural development.
The theoretical
basis of the research is not the traditional view of
the universal stage-development of the Bronze Age Cultures
(scheme by V.A. Gorodtsov) but the scheme offered by
V.S. Bochkarev. In consequence with this scheme there
were three big centres of cultural genesis in the East-European
area - the Carpathians-Balkans, Caucasian and Uralian
regions. There were generated traditions which afterwards
spread and formed blocks of cultures.
The author
focuses his attention on the dynamic development of
the Caucasian centre and to the place of the Volga-
Don antiquities in the system of the Bronze Age Cultures.
