|
В 1982 году у железнодорожной станции Роты в Артемовском
районе Донецкой области экспедиция Донецкого госуниверситета
частично исследовала курганный могильник Возрождение
II, в котором значительный интерес представляет погребальный
комплекс кургана 2. В нем обнаружено 6 погребений: 1
- культуры многоваликовой керамики (КМК), 4 - срубной
и 1 - неопределенное бронзового века.
Погребения срубной культуры (№1, 2, 5,
6) были совершены в каменных ящиках, имеющих конструктивные
особенности. Все умершие лежали в позе адорации на левом
боку головой на В и СВ. Погребение 1 сопровождалось острореберным
сосудом, орнаментированным у дна, ниже и выше ребра тремя
поясами треугольников, верхний из которых заполнен значками
в виде зигзага, кружка, крестов, а также баночным сосудом,
украшенным вдавлениями палочки в виде грозди. В парном
погребении 5 находились 2 сосуда баночной формы. С костяком
взрослого человека найдены пара бронзовых браслетов с
заостренными заходящими друг за друга концами из линзовидной
в сечении проволоки и бронзовый перстень в три оборота
с закрученными в спирали концами из квадратной в сечении
проволоки. С костяком ребенка находились крупная цилиндрическая
бусина и пара бронзовых браслетов С.23.
плохой сохранности с одной и двумя напаянными спиральками
из тонкой проволоки. Сечение браслетов по всему периметру
различно: линзовидное в узкой части, плоское и округло-желобчатое
в широкой. Погребение 6 (кенотаф) сопровождалось острореберным
сосудом, украшенным поясом обрамленных "бахромой" двойных
треугольников, заполненных белой пастой, а также деревянным
блюдом-подносом вытянутых пропорций с бортиком по краю.
На подносе лежала часть тушки животного, бронзовый нож-кинжал
и два костяных предмета в виде круглой и квадратной "пуговиц"
с одним центральным отверстием.
Стратиграфически установлено, что
первоначально в полу возведенного над погребением КМК
(№4) кургана было впущено парное погребение 5. Очевидно
погребения 1 и 2 также были впущены в многоваликовый курган,
после чего он был перекрыт общей досыпкой. Погребение 6
(кенотаф) совершено с уровня древнего горизонта в промежутке
между курганом КМК и курганом, прилегающим к нему с ЮЗ. Весь
этот комплекс объединен каменной оградой в виде сложенной из
плоских камней стены. Ограда прямоугольной формы шириной
16 м, зафиксированной длиной 21 м и высотой 1,25 м протянулась
с вершины досыпанного срубниками кургана под соседний
юго-западный курган, который, к сожалению, не раскапывался.
Общность обряда срубных погребений, выражающаяся в сходстве
могильных сооружений вплоть до конструктивных особенностей,
положении умерших и других элементах, перекрытие погребений
общей досыпкой, их упорядоченное размещение внутри каменной
ограды параллельно ее продольной оси позволяет сделать вывод
о единстве данного комплекса и хронологической близости
составляющих его погребений.
В погребениях 5 и 6 присутствуют
вещи, позволяющие датировать комплекс раннесрубным временем,
что подтверждается и остальным инвентарем. Бронзовый нож-кинжал
с намечающимся перекрестьем близок наиболее раннему типу
- кинжалам с плоским упором, - выделенному недавно в срубных
памятниках Украины (Чередниченко, 1986), однако отличается
от них тем, что перекрестье в виде полукруглых плечиков
не отделено от клинка, а находится у его основания (Березанская,
1985). Бронзовые украшения из погребения 5 широко известны
в абашевской культуре и памятниках андроновского круга.
Браслеты с заходящими друг за друга заостренными концами
встречаются в абашевских погребениях Среднего Поволжья
и Урала, хотя реже, чем подобные браслеты с разомкнутыми
концами (Пряхин, 1977). Вторая пара браслетов из-за плохой
сохранности полностью не восстанавливается. Перстень имеет
наиболее близкие аналогии в абашевских и алакульских могильниках
(Тауш-Касы, Метев-Тамак, Алексеевский). Однако, исходной
для подобных С.24.
украшений, видимо, следует считать абашевскую культуру
(Пряхин, 1977, Потемкина, 1985). Таким образом, набор
украшений из погребения 5 имеет явно восточное, скорее
всего абашевское происхождение, что, видимо свидетельствует
о контакте оставившего его срубного населения с абашевской
культурной средой. Характер этого контакта определить
трудно, хотя ясно, что он произошел очень рано даже в
пределах раннесрубного периода (Березанская, 1987), что
подтверждается материалами могильника.
|
