В 1999 - 2000
годах был исследован южный, приречный, участок широко
известного Кобяковского некрополя, расположенного на
высокой террасе правого коренного берега Дона. За два
года исследовано около 400 погребений, большая часть
которых относится к первым векам н.э. Однако, среди
них выделяется ряд более древних захоронений, 27 из
которых можно объединить в отдельную группу.
Погребения,
входящие в эту группу, имеют ряд общих обрядовых признаков.
Могилы сопровождались каменными закладами, которые не
зафиксированы только в семи захоронениях. В некоторых
погребениях среди заклада и под ним прослежены остатки
тризны в виде костей рыбы и животных, фрагментов лепной
посуды. Все захоронения расположены неглубоко от поверхности,
конструкция ям прослежена, полностью или частично, в
18 случаях. В плане они обычно имеют овальную форму,
но есть и трапециевидные, и эллипсоидные. Несколько
выделяется в этом отношении погребение 47(2000), в дне
которого была выкопана ямка-камера. Почти все погребенные
скорчены на правом боку и только в трех случаях на левом.
Большая часть их была ориентирована головой на юго-восток,
и лишь в виде исключения - на восток (3), юг (1) и юго-запад
(1) (рис.1, 11). Инвентарь небогат и, если не считать
керамику из тризны, то в погребениях полностью отсутствует
посуда. Вещи или следы их пребывания отсутствуют в 17
могилах. Находки представлены кремневыми орудиями, обломком
стрелы, отбойником, пластинкой, кварцитовым нуклевидным
обломком, терочником. Присутствие бронзового височного
кольца в одном погребении отмечено в виде окисла на
черепе, в другом - в виде невыразительных обломков.
В погребении 15 (1999) найдено круглое, ромбовидное
в сечении височное кольцо, с незамкнутыми приостренными
концами (рис. 2). Из погребения 156 (2000) происходят
два овальных в сечении кольца, с приостренными несомкнутыми
концами (рис. 6, 7). Это погребение отличается от всех
остальных богатством инвентаря. Здесь, помимо колец,
были найдены ожерелье, включающее в себя кольцевидные
бусины желтого стекла (рис. 8), спиральные пронизи (рис.
4, 5) и, по-видимому, бляшку-пуговицу с петлей на обороте
и пуансонным орнаментом по краю (рис. 3), а также два
браслета из прямоугольной в сечении проволоки с расплющенными
концами, согнутой в 3 и 2 витка (рис. 9, 10). Металлические
находки из могильника находят себе аналогии, зачастую
неполные, в различных памятниках и культурах конца эпохи
поздней бронзы - начала раннего железного века. Наиболее
близкие кобяковским спиральные пронизи есть в кобанской
культуре. С. 25.
Здесь такие изделия широко распространены на ранних
этапах, а в более поздних памятниках, с начала эпохи
раннего железа начинают доминировать биконические спирали
[Техов, 1977, с.169]. Широкие круглые бляхи-пуговицы
с петлей на обороте известны в позднеприказанских, кобанских
и центрально- и юго-европейских памятниках. Они встречаются
в конце эпохи бронзы и доживают до начала раннего железа.
Однако украшение различных блях по краю простым пуансонным
орнаментом, как правило, характерно для эпохи поздней
бронзы [Халиков, 1980, табл.39,2; Березин, Калмыков,
1998, рис. 7, 5]. Наиболее полная аналогия происходит
из клада Каркаг, культуры Гава [Kemenczei, 1984, табл.
CXCVII,11]. Спиральные браслеты, аналогичные кобяковским,
также распространены достаточно широко. Они найдены
в некоторых кобанских могилах, относящихся уже к раннежелезному
веку [Козенкова, 1982, с 46] и в позднечернолесском
кладе на Субботовском городище [Тереножкин, 1961, рис.
105,8, 106,6-8]. Однако, судя по находкам в Верхнехортицком
могильнике белозерской культуры [Попандопуло, 1999]
и в комплексах культур эпохи бронзы Северо-восточной
Венгрии - Пилинь, Гава, Киятице [Kemenczei, 1984], появление
этого типа браслетов связано с более ранним временем.
Височные кольца из погребения 156 (2000) сравнимы с
некоторыми разновидностями белозерских украшений, а
экземпляр из погребения 15 (1999) находит себе наиболее
полные аналогии в кладах и погребениях культур Гава,
Беркес и Пилинь [Kemenczei, 1984; Археология Венгрии,
1996]. Таким образом, значительная часть металлических
изделий из кобяковского могильника датируется в пределах
эпох поздней бронзы - раннего железного века. Однако,
аналогии бляшке-пуговице и височным кольцам позволяют
уточнить эту датировку в пределах финала поздней бронзы.
Все это позволяет синхронизировать могильник с кобяковской
культурой Нижнего Дона [Шарафутдинова, 1980] и связать
его с ранними слоями Кобяковского городища. Подтверждают
это и находки в составе тризны керамики, сопоставимой
с кухонной посудой кобяковской культуры.
Кобяковская
культура низовьев Дона была выделена по четырем бытовым
памятникам Э. С. Шарафутдиновой, которая неоднократно
подчеркивала ее отличия от нижнедонских памятников [Шарафутдинова,
1980]. Его последняя составляющая, подчеркивает оригинальность
этой культуры, обусловленную, по мнению Э.С. Шарафутдиновой,
ее закубанскими корнями [Шарафутдинова, 1980, 1991].
Погребения, образуя компактную группу, приуроченную
к одному бытовому памятнику, резко отличаются от других
обрядовых групп относящихся к этому времени, но не связанных
с кобяковской культурой [Потапов, 1998]. Однако, пока
нет возможности найти кобяковской группе достаточно
полные аналогии среди погребальных памятников Закубанья,
где известны бытовые памятники сопоставимые с кобяковскими
поселениями.
C. 26.
Кобяковский некрополь. Погр.15, 1999
года: 1 - план и разрез, 2 - височное кольцо, бронза.
Погр. 156, 2000 года: 3 - бронзовая бляха, 4,5 - бронзовые
спиральные пронизи, 6,7 - бронзовые височные кольца,
8 - стеклянные бусы, 9,10 - бронзовые браслеты, 11 -
планы и разрез погребения.
