В 1927 году,
в статье 'Типологический метод в археологии" В.А.
Городцов отмечал, что им "более четверти века тому
назад был предпринят труд по выработке
С.
130. двух наиболее важных в археологии методов:
1) типологического и 2) сравнительного". Судя по
авторской хронологии, новые научные подходы формировались
в процессе написания работы "Русская доисторическая
керамика" (Tруды XI АС, т. I). Затем эти методы были
использованы ученым при создании знаменной периодизации
бронзового века (Городцов В.А., 1905; 1907) Характерно,
что основой их апробации стал анализ керамики и погребального
обряда. Для эпохи бронзы эти категории материальной культуры,
вместе с металлом, составляют три пресловутых кита сравнительно-типологического
исследования.
Впоследствии,
усилиями самого В.А. Городцова (1914; 1927) и других ученых
(О.А. Кривцова Гракова, Т.Б. Попова, Н.Я. Мерперт), региональная
периодизация памятников бассейна Северского Донца стала
схемой развития восточноевропейского масштаба. Также делались
попытки, правда, с меньшим эффектом, усовершенствовать
методику исследования древностей бронзового века (например,
введение понятий: обрядовая группа, локальный вариант,
хронологический горизонт, культурно-историческая общность).
Выяснилось, что существует ряд проблем применения типологического
метода, наиболее очевидные из которых я попытаюсь проиллюстрировать
на материалах эпохи средней бронзы.
Прежде всего,
это проблема лакунарности наших сведений, латентности
целых звеньев эволюционного развития. Причиной этого является
преимущественно погребальный характер культуры, отсутствие
на ключевой для данной эпохи территории Предкавказья бытовых
памятников. Мы имеем дело с неполной, преднамеренной выборкой
предметов, определяемой обрядовыми предписаниями. Так,
керамика позднеямного периода Предкавказья практически
неизвестна из-за нормативной бескерамичности погребений
взрослых людей и, зачастую, вотивном характере сосудов
в могилах детей. Лишь на следующем, раннекатакомбном этапе,
при сохранении прежних возрастных особенностей ритуала,
появляются глиняные жаровни. Только эта категория керамики
дает нам некоторое представление о бытовой, кухонной посуде
начала эпохи средней бронзы. Кстати, графическая реконструкция
жаровен выявляет истоки типичной для более позднего периода
реповидной керамики.
Другой проблемой,
усложняющей разработку типологии категорий материальной
культуры, является ее структурная неоднородность. Известно,
что на ранних этапах развития культура "представлена
множеством слабо дифференцированных типов, которые состоят
из небольшого числа артефактов" (С1аrk D., 1968;
Бочкарев B.C., 1995). На последующих стадиях положение
меняется: культура, как правило, образует структуру с
немногочисленными, но репрезентативными признаками.
Такая теоретическая
модель вполне соответствует изменениям на территории Предкавказья
в эпоху средней бронзы. Ранние этапы этой эпохи - позднеямный
и раннекатакомбный - с трудом поддаются локальному членению,
ввиду явного преобладания надкультурных признаков в таких
традиционных сферах как погребальный обряд и керамика.
Налицо также многообразие и нестабильность стереотипов
ритуала и инвентаря позднеямного - раннекатакомбного времени.
Это период подражаний и механического соединения традиций,
что позволяет относительно легко устанавливать их происхождение.
С.
131. Например, на рубеже этапов бытования ямного
и катакомбного обрядов возникают их синкретические варианты,
которые раньше трактовали как результат взаимовлияния
соответствующих культурных групп (Фисенко В.А., 1970;
Мошкова М.Г., Федорова Даввыдова Э.А., 1974). Трансформация
ямного обряда привела к появлению захоронений в подбоях
с сохранением архаичного ритуала (широтная ориентировка,
отсутствие жаровен и т. д.), а видоизменение катаомбного
обряда сформировало обычай погребений в Н-видных и асимметричных
конструкциях по типичным для этой культуры нормам (жаровни,
черепа и (ости конечностей крупного рогатого скота, смещение
черепа умершего и т. д.).
Казалось бы,
вариабельность могильных сооружений, при устойчивых различиях
ритуалов, говорит в пользу теории взаимовлияния ямных
и катакомбных племен. Однако тщательный анализ размещает
эти синкретические группы в не стыкующиеся ячейки локально-хронологической
схемы. Общим знаменателем служит их периферийность по
отношению к приазовскому центру сложения катакомбного
обряда. Так, погребения в нестандартных формах катакомб
и первые подбои зафиксированы в центре и на востоке Нижнего
Подонья в раннекатакомбный период. Следующий случай распространения
подбойного обряда отмечен в иных - по времени, месту и
содержанию - обстоятельствах. Это происходит в начале
развитого этапа средней бронзы на территории волго-донских
степей, в условиях возникновения здесь культуры полтавкинского
облика (Кияшко А.В., 1998).
Таким образом,
на ранних стадиях становления средней бронзы Предкавказья
культурные процессы протекали в системе координат: "кавказский
центр - степная периферия", и главным содержанием
их было не "взаимовлияние местных и пришлых племен",
а трансформация культуры степного населения в русле технологических
и идеологических изменений на Кавказе (Кияшко А.В., 1991;
1999; 2000).
На развитом этапе
средней бронзы наблюдается регресс в культовой области,
угасание приазовского очага катакомбного обряда
(1).
Исчезают классические, склеповые характеристики этого
обряда, и вообще сужается ареал распространения катакомб.
Происходит, с одной стороны, возрождение местных докатакомбных
традиций в ритуале и инвентаре. С другой стороны, идет
структурирование самого видоизмененного катакомбного обряда.
Эти процессы в некоторой степени взаимосвязаны, они приводят
к возникновению локальных катакомбных культур, каждая
из которых характеризуется устойчивым набором типов ритуала
и инвентаря
(2).
1.
Сравним по аналогии: в эпоху поздней бронзы на этапе
стабилизации культур происходит регресс (деэволюция)
в социальной сфере, что заключается в исчезновении признаков
вождества в лесостепи Волго-Уралья (Бочкарев B.C., 1995).
2. Например,
донецкая культура: катакомбы - костяки на правом боку,
головой на юг или запад - короткошейные горшки - кубки
- жаровни и т. д. Манычская культура: катакомбы - костяки
на правом боку, головой на север - реповидные сосуды
- цилиндрошейные горшки - курильницы и т. д. Восточноманычская
(калмыцкая) культура: катакомбы - ямы - костяки на левом
боку, головой на юг или восток - чугунковидные сосуды
- кувшины - курильницы и т. д.
C. 132.
Рис.1. 1 - молоточковидная
булавка: х. Веселый на р. Маныч (случайная находка,
1967 г.); 2-12 - сосуды: 2 - Заливский, 1/16; 3 - Бережновка
I, 3/9; 4 - Верхнее Погромное I, 3/6; 5 - Кастырский
V, 3/5; 6 - Ростов-на-Дону, 6/11; 7 - Бережновка II,
2/9; 8 - Бережновка I, 32/5; 9 - Шахаевский II, 1/3;
10 - Сагванский I, 8/10; 11 - Новый, 68/13; 12 -Потайной
I, 2/10.
C. 133. Признаки
ритуала, при их внешнем разнообразии, образуют определенную
надкультурную систему, восходящую к традициям позднеямного
- раннекатакомбного периода (Кияшко А.В., 1989; 1990).
Полная характеристика этой системы возможна лишь в отдельной
работе, отмечу лишь некоторые особенности образования
типов обряда.
Ориентировка
и поза умершего составляют основу похоронного ритуала,
так как связаны с ключевыми эпизодами посмертного существования
души (Геннеп, 1999). Первая чаще всего маркирует то
направление, где находится страна мертвых. Вторая, очевидно,
представляет собой состояние адорации перед владыкой
загробного мира. При этом надо учитывать, что в отличие
от принятой в археологии формальной фиксации ориентировки
"по черепу", в этнографических источниках,
как правило, фигурирует ее значение "по ногам".
Наши данные подтверждают этот принцип для лежащих на
спине погребенных в ямном ритуале, а для скорченных
на боку умерших в катакомбах существовало правило ориентировки
по выходу из могильной камеры. Вычисленные таким образом
реальные, семантически значимые направления оказались
стабильными для каждого культурного региона от позднеямного
до позднекатакомбного времени. Наличие в некоторых катакомбных
культурах двух преобладающих формальных ориентировок
(см. выше сноску 2) свидетельствует о том, что, несмотря
на эволюцию позы умершего и внедрение катакомб, в разгар
среднебронзового периода сохраняются и даже возрождаются
ямные принципы ориентировки. Таковыми консервативными
и регрессивными являются широтные значения, притом,
что меридиональная ориентировка связана с классическим
катакомбным обрядом.
Наиболее яркой,
культуроопределяющей категорией инвентаря развитых катакомбных
культур выступает керамика (Братченко С.Н., 1976). Мы
уже перечисляли ее наиболее характерные, хорошо известные
разновидности. В науке известны дискуссии о происхождении
кубков Донетчины, реповидных сосудов и курильниц Нижнего
Маныча, раструбошейных горшков Среднего Дона (см. например,
Клейн Л.С., 1962; Смирнов A.M., 1996). Несмотря на большое
количество экземпляров каждой формы, проблема их типообразования
еще не решена. Трудности вызваны тем, что это, в основном,
специализированная погребальная керамика. Мотивы формирования
ее типов коренятся в религиозной сфере. В то же время
архитектоника любых сосудов зависела и от технологических
факторов, например, от способа нанесения орнамента (3).
В эпоху средней
бронзы результатом типообразования, стимулированного
идейными причинами, стало, в частности, появление донецких
кубков и манычских курильниц. Их происхождение и назначение
выясняется по трем критериям:
3.
Культурологической аналогией может послужить процесс
видоизменение формы кузова автомобиля в XX веке, где
также конкурировали и сочетались эстетические (идейные)
и технологические мотивы. Так, первые кабриолеты имели
традиционный вид повозки или кареты. Технические соображения
еще мало учитывались. Затем началась борьба за экономичность
и скорость. Она диктовала малые и обтекаемые формы,
которые приходилось согласовывать, например, с идейным
заказом на крупные автомобили в США, сочетать с эстетическими
тенденциями кубизма и конструктивизма.
С. 134. орнамент,
форма, а также характер употребления в погребальном
обряде. Особенно показательны в этом отношении кубки.
Пышный стиль орнаментации этих сосудов является вариантом
вертикально-зонального декора, восходящим к раннекатакомбному
времени (Кияшко А.В., 1999). Тогда главным носителем
такого узора был роговой амулет (так называемая молоточковидная
булавка), семантической характеристикой которого служила
его вертикальность (реализация идеи жертвенного столба
- оси мира и т.д.), подчеркнутая соответствующей композицией
орнамента (Кияшко В.Я., 1984; 1991). Этот орнамент воспроизводился
на керамике, придавая ей культовое значение (рис.1;
1,2). В начале развитого катакомбного периода костяные
"булавки" исчезают. По всей вероятности, на
смену им пришли бронзовые амулеты: медальоны, очковидные
подвески и т. д., украшенные рельефной шнуровой или
тесемчатой орнаментацией. Ее основные спирально-концентрические
мотивы воспроизводились также в декоре кубков.
Идея вертикального
жертвенного столба, связанная с "булавкой",
воплотилась не только в орнаменте, но и в формах керамики.
В этот период распространились различные варианты сосудов
на ножке, подставке или узком поддоне. Как раз в русле
этой идеи и появились такие специфические изделия, как
кубок и курильница. В семантическом плане они частично
присваивают себе функцию раннекотакомбных жаровен (культ
жертвенного огня - вертикальный язычок пламени). Не
только курильницы, но иногда и кубки находятся в катакомбах
на месте жаровен, содержат угли и следы огня (например,
Ростов, 1968,11/11 - раскопки А.И. Демченко).
Таким образом,
донецкий кубок - это ритуальный сосуд, частично заместивший
в катакомбном ритуале функцию "молоточковидной
булавки" и, возможно, жаровни. Его форма и орнамент
наследуют семантическую структуру и схему декора "булавок",
сопоставимы по орнаменту с синхронными бронзовыми амулетами,
и связаны с идеями вертикального жертвенного столба
- оси мира и культового огня.
Вместе с тем,
эволюция ряда форм катакомбной керамики проходила под
влиянием преимущественно технологических новаций. По
всей вероятности, сугубо практическим явлением был переход
в рамках позднеямного-раннекатакомбного времени от круглодонной
к плоскодонной посуде, и отказ от архаичного рецепта
приготовления глиняного теста с примесью раковины. Все
это не внесло существенных изменений в систему основных
типов степной керамики. Гораздо большее воздействие
на морфологию посуды оказала смена орнаментации: способов
ее нанесения и места размещения на сосуде. Так, на раннекатакомбном
этапе керамика обширного региона волго-донских степей
украшалась в основном с помощью зубчатого штампа. Его
описки наносились в отступающей технике, либо, на востоке
региона, в стиле шагающей гребенки. Этим приемам более
всего соответствовала, и ими же формировалась, уплощенная
поверхность сосуда, что неизбежно приводило к доминированию
горшков с ребристой профилировкой (рис. 1; 3 - 5) и
прямостенных банок (например: Старая Полтавка Е 26/3
- раскопки П. Pay). На территории Нижнего Поволжья такая
орнаментация, и соответствующие керамические типы, закрепляется
в русле полтавкинской традиции, вплоть до конца эпохи
средней бронзы. Новым явлением оказывается преобладание
С. 135. елочной
техники нанесения того же зубчатого штампа, а также
тенденция острореберности - расположение в верхней трети
сосуда основного орнаментальнoгo фриза (рис.1; 7, 8).
В донском регионе, вслед за распространением на раннедонецком
этапе разнообразных шнуровых, а также тесемчатых мотивов
орнамента, происходит сглаживание ребра на сосудах,
развивается их округлобокость (сравним: рис.1; 5 и рис.1;
2, 6). Такие ведущие формы керамики, как стройный короткошейный
горшок, кубок с плавно выгнутыми боками (Братченко С.Н.,
1976) взаимосвязаны с украшающими, их веревочными узорами.
Наконец, особое
формообразующее значение имело размещение орнамента.
По всей вероятности, спонтанное появление в манычской
культуре особых высокошейных форм было связано с нормативным
расположением декоративного пояса именно на горловине
- орнамент буквально вытягивал эту часть сосуда (рис.1;
9-11). В соседней катакомбной культуре Восточного Маныча
аналогичный фриз находился, как правило, на тулове чугунковидной
посуды (сравним: рис.1; 11 и рис.1; 12).
Таким образом,
мы попытались на материалах эпохи средней бронзы рассмотреть
некоторые специфические способы типообразования. Безусловно,
эти наблюдения не претендуют на системность и завершенность,
что должно стать результатом более обширного исследования.
